Враг Рима - Страница 25

Квинт готов был кричать от радости. Зверь вертел головой по сторонам, выглядывая, куда бы сбежать, но свой шанс он уже упустил. Фабриций приказал остальным встать полукругом, а оставшиеся в живых псы снова бешено залаяли. Приободрившись, Квинт двинулся в наступление. В конце концов, медведь уже ранен. Теперь ему наверняка удастся его убить.

Но он ошибался.

Каждый раз, когда он бил копьем в зверя, тот либо хватал лезвие зубами, либо отбивал его в сторону огромными лапами. Сердце Квинта стучало о ребра. Придется подойти намного ближе. Но как же нанести смертельный удар, не попав под удары когтистых лап? Лапы у медведя были длинные. В голову Квинту пришла единственная мысль. Он много раз видел, как забивают свиней в хлеву, даже сам иногда брал в руки нож. Толстокожих и с мощным слоем подкожного жира, свиней забивать было нелегко, не то что овец или волов. Самым лучшим в таком случае был удар прямо под челюсть, чтобы разрезать крупные сосуды, идущие от сердца. Молясь о том, чтобы анатомия медведя была такой же, Квинт попросил у богов помощи в завершении дела.

Но прежде, чем он успел начать осуществлять свой план, медведь опустился на четыре лапы и ринулся вперед, застав его врасплох. Поспешно попятившись, Квинт совсем забыл о порванной сандалии и зацепился подбитой подошвой за выступающий корень. Ремешки сандалии резко дернули его за ногу, и Квинт снова упал, на этот раз на бок. Он не выпустил копья, которое тоже оказалось на земле, но сердце все равно сжалось от страха. Медведь, поняв, что главный враг перед ним, ринулся вперед.

Квинт взглянул в сторону. Ужас на лице отца был красноречивее слов. Сейчас он умрет.

Но, несмотря на охвативший его ужас, Фабриций не нарушил клятву и не сдвинулся с места.

Квинт снова перевел взгляд на медведя. Разинутая пасть зверя была всего в ладони от его ног. Еще мгновение, и он оторвет ему ногу. Но, к счастью, острие копья торчало там же, рядом с подошвами сандалий. Ухватив древко копья покрепче, Квинт поднял острие выше. Солнце блеснуло на полированном наконечнике, и солнечный зайчик попал в глаза медведю, отвлекая его. Медведь раздраженно щелкнул зубами, пытаясь укусить копье. Квинт мгновенно бросил ноги в сторону, одновременно локтем вдавливая конец древка в землю и изо всех сил удерживая копье обеими руками.

Когда медведь снова бросился вперед, юноша нацелил острие копья ему в горло, прямо под опущенную нижнюю челюсть. Одержимый желанием расправиться с врагом, зверь не обратил внимания на копье и, немного опустив голову, ринулся к ногам Квинта. Юноша подтянул ноги, продолжая держать копье. Инерция движения насадила зверя прямо на острие, и оно пронзило его шкуру. Квинт ощутил ладонями хруст, когда копье пробило дыхательное горло и пошло вглубь, в мякоть. Уже готовый разорвать Квинта на куски, медведь встал на задние лапы и попятился, снова едва не вырвав копье из рук охотника. Квинт изо всех сил держал копье, упирая его древком в землю, а повисший над ним медведь яростно бил лапами по дереву. Он был так близко, что Квинт снова почувствовал его смрадное дыхание. Казалось, он мог дотянуться рукой до клыков, которые совсем недавно растерзали галла и трех собак.

Юноша ощутил непередаваемый ужас.

Но огромный вес зверя теперь работал против него самого, и лезвие копья вонзалось все глубже. Впрочем, победа была еще далека: медведь все жив и, так или иначе, продолжает к нему приближаться. Зверь заслонил перед ним солнечный свет — огромный взбешенный ком шерсти, зубов и когтей. Еще немного, и он порвет его на лоскутки. Выдержат ли напор зверя железные штыри, торчащие у основания лезвия? Во рту у Квинта пересохло от страха. Умри, ты, сын шлюхи. Просто умри.

Зверь продвинулся вперед еще на ширину ладони, все сильнее насаживая себя на копье. Казалось, сердце Квинта вот-вот выпрыгнет из груди.

Внезапно медведь поперхнулся, и из его пасти хлынул поток алой крови, заливая землю у ног Квинта. Копье разрезало артерию! Юпитер всемогущий, пусть острие дойдет до сердца, сейчас же, взмолился Квинт. Прежде, чем он меня схватит… Древко копья вздрогнуло, когда железные штыри уперлись в шею зверя. Тот резко остановился, зарычал прямо перед лицом Квинта, и юноша закрыл глаза. Ничего сделать он уже не мог.

Но мгновение спустя Квинт с облегчением понял, что медведь перестал напирать. Из пасти зверя хлынул новый поток крови, окрашивая алым лицо и плечи юноши. Не веря своим глазам, Квинт увидел, как блеск желтых глаз зверя начинает мутнеть, а затем и вовсе пропал. И тут же медведь повис всем своим весом на копье. Изнуренные борьбой мышцы Квинта не выдержали, и он выпустил древко.

Зверь упал прямо на него. Но, к счастью, он уже больше не двигался. Пусть Квинт и едва мог дышать, но он остался жив.

— Ты не ранен! — вскричал отец. — Хвала богам!

Агесандр одобрительно рыкнул.

Квинт осторожно сел.

— Кто-то обо мне позаботился, — пробормотал он, вытирая с глаз медвежью кровь.

— Конечно, боги, но это не отменяет того, что ты сделал сам, — сказал Фабриций. В его голосе слышалось огромное облегчение. — Я был уже уверен, что ты погибнешь. Но ты сохранил выдержку! Мало кто может сделать это перед лицом неминуемой смерти. Можешь гордиться. Ты не только показал свою отвагу, но и воздал самую высокую честь нашим предкам.

Квинт глянул на Агесандра и двоих рабов, которые глядели на него с уважением, и выставил подбородок. У него получилось! «Хвала вам, Диана и Марс, — подумал он. — Я совершу хорошие подношения вам обоим». Но тут его взгляд упал на тело покрытого татуировками раба, и его заполнило чувство вины.