Враг Рима - Страница 38

Он скоро добежал до порта, тихой гавани Нового Карфагена. Размещение города было чрезвычайно выигрышным. Он расположился на далеко выступающем в Средиземное море мысу и со всех сторон был окружен водой. К востоку и югу лежало открытое море, а к северу и западу — большая лагуна, заполненная соленой водой. С сушей мыс соединяла лишь узкая полоска земли, теперь хорошо укрепленная, и взять город штурмом было практически невозможно. Неудивительно, что Новый Карфаген заменил Гадес на посту столицы Карфагенской Иберии.

Бостар пробежал мимо стоящих у причала кораблей. Вновь прибывшим приходилось швартоваться дальше. Как обычно, тут было полно народу. Пусть большая часть войска и отправилась в путь во главе с Ганнибалом, но новые войска и припасы прибывали каждый день. Грохотали дротики, которые складывали штабелями, блестели на солнце недавно окованные шлемы. Стояли запечатанные воском амфоры с оливковым маслом и вином, рулоны ткани и мешки с гвоздями. Деревянные ящики с глазурованной керамикой находились рядом с мешками с орехами. Болтающие между собой моряки сматывали канаты и мыли палубы освободившихся от груза судов. Рыбаки, вышедшие на промысел еще до рассвета, в поте лица выгружали улов на причал.

— Бостар!

Вытянув шею, молодой офицер принялся искать родных среди плотного леса мачт и снастей. Наконец, он заметил отца и Сафона на палубе триремы, которая была ошвартована через два корабля от него, вспрыгнул на палубу первого и побежал к ним.

— Добро пожаловать!

Спустя мгновение они встретились. Бостар поразился перемене отца и брата. С того времени, как он с ними расстался, они стали другими людьми. Холодными. С жесткими лицами. Безжалостными. Он поклонился Малху, стараясь не выказывать удивления.

— Отец… Как чудесно наконец увидеть тебя.

Жесткое выражение лица Малха слегка смягчилось.

— Что с твоей рукой?

— Царапина, не более. Глупая ошибка на тренировке, — ответил он. — И то к счастью, поскольку я остался тут только из-за нее. Пришлось каждый день ходить в храм Эскулапа, чтобы лечили.

Бостар повернулся к Сафону и удивился, что брат наблюдает за ним, не скрывая злобы. Надежды на примирение исчезли. Трещина, вызванная спором насчет того, отпускать ли Ганнона и Суниатона, ничуть не уменьшилась. Будто он и так не чувствует на себе вины, с печалью подумал Бостар. Вместо объятий он лишь поднял руку.

— Брат.

Сафон неуклюже повторил жест брата.

— Как в дороге?

— Вполне хорошо, — ответил Малх. — Римских трирем не видели, и то слава богам… — Его лицо дернулось от какого-то невысказанного чувства. — Ладно, хватит. Мы выяснили, что произошло с Ганноном.

— Что? — моргнув, переспросил Бостар.

— Ты слышал, — резко сказал Сафон. — Он и Суни не утонули.

— Откуда вы узнали? — спросил Бостар и открыл рот.

— Я никогда не терял веры в Мелькарта и не закрывал глаза и уши, — ответил Малх. — Нанял людей в порту, которые смотрели и слушали день и ночь. — Невесело усмехнулся, видя озадаченность Бостара. — Пару месяцев назад один из шпионов наткнулся на клад: подслушал разговор, который, как он думал, меня заинтересует. Мы арестовали и допросили этих моряков.

Бостар слушал рассказ отца не отрываясь. Узнав, что Ганнона и Суниатона захватили пираты, он принялся тихо плакать. Отец с братом не присоединились к нему, что еще сильнее его опечалило. Он еще больше отчаялся, узнав, что парней продали в рабство. «Я-то думал, что доброе дело делаю, позволив им отправиться порыбачить, — подумал он. — Как я ошибался!»

— Еще хуже, чем просто утонуть. Они могут попасть куда угодно. Кто угодно может их купить.

— Знаю! — рявкнул Сафон. — Их продали в Италии. По всей вероятности, в гладиаторы.

— Нет! — вскричал Бостар, и его глаза наполнились ужасом.

— Да, — жестко парировал Сафон. — И всё из-за тебя. Если бы ты их остановил, Ганнон сегодня был бы тут.

Бостар возмутился.

— Это уже слишком!

— Прекратите! — крикнул Малх, будто ударил хлыстом. — Сафон, ты и Бостар вместе пришли к такому решению, так ведь?

— Да, отец, — сдерживая ярость, ответил Сафон.

— Следовательно, вы ответственны за него оба, как и я, за то, что не обращался с ним помягче.

Малх не обратил внимания на удивление сына тем, что он тоже признал свою ответственность.

— Ганнона теперь нет с нами, и ругаться, вспоминая его, плохо для нас всех. Чтобы больше такого не было. Теперь наша задача — следовать за Ганнибалом и взять Сагунт. Если повезет, то боги даруют нам отмщение за Ганнона — позже, в бою с Римом. Все остальное мы должны оставить. Понятно?

— Да, отец, — пролепетали братья, не глядя друг на друга.

— Что вы сделали с пиратами? — не удержался от вопроса Бостар.

— Их кастрировали, переломали руки и ноги. А потом мерзавцев распяли, — спокойно ответил Малх. Не говоря больше ни слова, он выбрался на причал и пошел в город.

Сафон задержался, пока отец не оставил их одних.

— Это еще было слишком мало. Надо было и глаза им выдавить, — злобно сказал он.

Но, несмотря на внешнее воодушевление, ужас происшедшего, казалось, все еще стоял у него перед глазами. Сафон думал, что наказание, которому подвергли пиратов, освободит его от чувства облегчения, которое он испытал с исчезновением Ганнона. Но увидев снова среднего брата, он понял, что этого не произошло. «Главным буду я», — яростно подумал Сафон.

— Что ж, жаль, тебя там не было. Хотя вряд ли бы ты такое выдержал.

Несмотря на открытое сомнение в его отваге, Бостар сдержался. Он не собирался использовать свое звание в армии здесь и сейчас. Кроме того, он действительно не был уверен в том, как бы среагировал, окажись он в такой ситуации, имея возможность отомстить тем, кто обрек Ганнона на верную смерть. В глубине души Бостар был рад, что его там не было, но сомневался в том, что отец или Сафон поймут это. Мелькарт, взмолился он, пусть мой брат умрет достойной смертью и пусть мы, его родные, сможем преодолеть раздор. Молитва принесла ему слабое утешение, но это было все, что он мог сейчас сделать.