Враг Рима - Страница 111

111

Самообладание вернулось к Атии в мгновение ока.

— Агесандр, — жестко проговорила она, взглянув на раба.

— Госпожа, — кланяясь, ответил тот. — Аврелия.

Девушка наградила надсмотрщика уничтожающим взглядом. С тех пор как он обвинил Ганнона, она сторонилась его, как чумного. А сейчас он помешал ей утешить мать.

— Что такое? — спросила Атия. — Проблемы с урожаем оливок?

— Нет, госпожа, — ответил задумчиво Агесандр. — Я пришел, чтобы принести извинения Аврелии.

— Что же ты сделал? — подняв брови, спросила Атия.

— Ничего, что не должен бы был, госпожа, — мягко ответил Агесандр, пытаясь добавить в свой голос учтивости. — Но вся эта ситуация с рабом-карфагенянином была очень… неудачной.

— Это так теперь называется? — едко оборвала его Аврелия.

— Продолжай, — разрешила Атия и подняла руку, приказывая дочери замолчать.

Публий пришел в ярость, когда по прибытии в Пизу его встретил посланник от Сената. Консул желал побыстрее отправиться на север, в Цизальпийскую Галлию, и принять командование над легионами, которыми в настоящее время командовал претор Луций Манлий Вульсон. Но в переданном Публию послании недвусмысленно говорилось, что было бы благоразумно доложить обо всем Сенату прежде, чем предпринимать дальнейшие действия против Ганнибала. Необходимо, как с раздражением объяснял Публий Флакку, поскольку он «превысил консульские полномочия, самолично решив не отправляться в Иберию вместе со своей армией».

Флакк принялся с невинным видом разглядывать ногти.

— Несомненно, кто-то сообщил им до того, как мы отправились из Массилии, — гневно заявил Публий, не отводя гневного взора от Флакка. — Но я пока что не видел, чтобы упомянули слово «провокация». Другими словами, я могу игнорировать это неуважительное послание. И мне следовало бы так поступить. С каждым днем Ганнибал и его войско все ближе к нашим северным границам. Семпроний не сможет выбраться из Сицилии быстрее, чем я прибуду на север. А поездка в Рим задержит меня недели на две, не меньше. Если за это время Ганнибал объявится в Галлии, результат будет ужасен.

— Вряд ли в том есть моя вина, — уклончиво ответил Флакк.

У Публия от гнева раздулись ноздри.

— Ты в этом уверен?

Флакк благоразумно хранил молчание.

Снова прочтя послание, консул взял себя в руки.

— Я вернусь в Рим, как меня просят, но ответственность за последствия задержки падет на Минуциев, и на тебя в особенности. Если к тому времени, когда я прибуду в Цизальпийскую Галлию, Ганнибал уже будет там, я позабочусь о том, чтобы ты был в первых рядах каждый раз, как мы столкнемся с карфагенянами.

Флакк, не скрывая тревоги, взглянул на консула.

— Вот там ты и обретешь всю ту славу, к которой так стремишься, — рыкнул Публий и, немного помолчав, спокойно добавил: — Скорее всего, посмертно.

Наплевав на шоковое состояние Флакка, он повернулся к Фабрицию.

— В Рим возьмем с собой только одну турму. И по две сменных лошади каждому. Остальные твои кавалеристы пусть купят новых коней и прямиком отправляются на север, к Вульсону, вместе с когортой пехоты. Приступай. Выезжаем в течение часа.

Флакк отправился следом за Фабрицием, занявшимся разгрузкой снаряжения и передачей лошадей. На причале Пизы царила суета, подобная муравейнику. Только что сошедшие на берег легионеры разбирали снаряжение, сваленное на причале, и строились под бдительными взорами командиров. Кавалеристы Фабриция следили, как в специальных деревянных рамах поднимают из корабельных трюмов коней, возвращая их на твердую землю. К животным сразу же подходили конюхи, успокаивая нервничающих лошадей и отводя в сторону, чтобы подготовить к предстоящему путешествию. Как только появилась возможность, Фабриций сразу же обернулся к Флакку.

— Что происходит, во имя Плутона?

Флакк сделал невинное лицо.

— Что ты имеешь в виду?

— Любому дураку понятно, что Публию лучше не ездить в Рим, а сразу скакать в Цизальпийскую Галлию, чем быстрее, тем лучше. Но ты устроил так, что он вынужден был все бросить и направиться в Рим.

Флакк поглядел на него, делая вид, что возмущен необоснованными обвинениями.

— Кто сказал, что я имею хоть какое-то отношение к тому, что новости достигли Рима? В любом случае я не могу отвечать за действия старших членов семьи. Они люди куда более влиятельные, чем я и ты, и их стремления и желания совпадают с интересами всего Рима. Они знают, что Публий человек гордый, желающий лишь личной славы. И его последние действия вполне это подтверждают. Равные ему должны приструнить его, напомнить о соблюдении законов, прежде чем станет поздно… Кроме того, можно подумать, у нас на севере нет войск, — убедительно продолжал Флакк. — Луций Манлий Вульсон уже там, и его армия равна по размеру консульской. Вульсон опытный командир, и я не сомневаюсь, что у него достаточно опыта, чтобы встретить и разгромить тот сброд, который спустится с гор вместе с Ганнибалом. Ты не согласен?

Фабриций почувствовал неуверенность в своих суждениях. Уверенное решение Публия отправить армию в Иберию, а самому вернуться в Италию, безусловно, было экстраординарным. Сначала Фабриций думал, что консул проявил прозорливость, но слова Флакка заставили его посмотреть на ситуацию с другой стороны. Сложно было допустить, что одна из фракций Сената станет подвергать опасности Республику только для того, чтобы набрать очки в политической игре. Фабрицию пришло в голову, что у Минуциев есть свои причины потребовать присутствия Публия. Теоретически, легионы Цизальпийской Галлии вполне способны оборонять северную границу. Глянув на Флакка, Фабриций увидел на его лице лишь искреннюю озабоченность.

111