Враг Рима - Страница 158

158

Ганнон едва успел сделать вдох, когда на месте поверженного противника оказался следующий легионер. Разбежавшись, он ударил щитом в щит Ганнона, и если бы у карфагенянина не было поддержки по сторонам, он уже был бы на земле. Но удар был такой силы, что юноша все равно потерял равновесие и тщетно пытался снова встать прямо. Именно этого и добивался гастат. Согнув правую руку в локте, он ударил гладием поверх щита. Ганнон мгновенно дернул головой в сторону, и лезвие меча прорезало глубокую борозду в бронзовом нащечнике шлема, а затем прошло меж его волос, сбоку от головы. Гастат злобно зарычал и отвел меч, чтобы нанести следующий удар. Ганнон отчаянно пытался ударить копьем, но противник был слишком близко, и попасть в него было трудно. В горле заклокотало от страха. Бой едва начался, а его вот-вот убьют…

Но откуда ни возьмись вылетело копье и попало гастату в горло. Глаза легионера выпучились. Он захрипел, задыхаясь, когда лезвие копья выскользнуло из его плоти, и упал мешком, заливая потоком крови щит и ноги Ганнона.

— Благодарю! — крикнул юный офицер стоящему позади воину.

Времени посмотреть назад не было, поскольку в атаку уже шел следующий гастат. На этот раз Ганнону удалось отогнать его взмахами копья. Громко ругаясь, они обменивались ударами, но никто не мог достичь преимущества. Все изменилось мгновенно, когда воина в паре шагов справа от Ганнона, бросившего щит, пронзенный пилумом, поразили мечом. Двое гастатов сразу же втиснулись в строй на его место, криками зовя за собой товарищей. Противник Ганнона сразу же оценил возможность и в мгновение ока ринулся следом за своими товарищами. У юноши наступила короткая передышка.

Тяжело дыша, он огляделся по сторонам. Страх когтями вцепился в его нутро. Фаланги держались, но он понял, что для их прорыва осталось совсем мало времени. Слева от них галлы тщетно пытались сдержать такой же мощный напор римлян. Что хуже, следом за гастатами подошли принципы. Сдержать этих легионеров галлы уже не могли, мрачно подумал Ганнон. Большинство принципов были в тяжелых нагрудниках, и убить их было очень непросто. Но галлы пока что держали строй. Несмотря на отсутствие доспеха, они сражались насмерть. Земля у них под ногами уже превратилась в месиво из трупов, брошенного оружия, грязи и крови.

В отчаянии Ганнон бросил взгляд на левый фланг римлян, и у него отлегло от сердца. Благодаря иберийцам и галлам он уже был лишен защиты в виде римской кавалерии. Но тяжелой конницы Ганнибала тоже не было видно. Видимо, они преследовали римских всадников. Тревога Ганнона многократно усилилась. Если они не выиграют битву, то можно сдаваться хоть сейчас. Но затем он заметил сотни людей, ринувшихся к левому флангу врага. С радостью понял, что они мечут дротики и камни из пращей. Карфагенские застрельщики!

Орущий гастат бросился на него, вернув его к реальности. Ганнон с новой решимостью вступил в бой, пользуясь длиной копья и пытаясь попасть им в лицо римлянину. Битва еще не окончена. Еще есть надежда.

Они неслись прямо на строй карфагенян, и Квинт забыл все слова утешения, сказанные отцом. Его тошнило. Как может тысяча воинов одолеть тех, кого, похоже, раз в пять больше? Просто невозможно.

Калатин тоже был безрадостен.

— Лонгу надо было разделить силы кавалерии поровну, — пробормотал он. — На другом фланге почти три тысячи конницы союзников.

— Нечестно, — простонал Цинций.

— Силы все равно неравны, — попытался успокоить его Квинт.

— Можно догадаться. Они неравны, даже если эти ублюдки карфагеняне испугаются. А они уже почувствовали вкус побед над нами, — сказал Калатин и выругался на консула.

— Ладно вам! Мы сможем сдержать вражескую атаку, — подбодрил их Квинт. — Держать строй и не дать врагам спокойно ездить по всему полю боя.

Ворчание Калатина выказало степень его несогласия. Цинций, похоже, тоже не поддался на уговоры Квинта.

— Послушайте, как идет наша пехота! — крикнул Квинт. Грохот шагов легионов был оглушителен. — Их больше тридцати пяти тысяч. Как Ганнибал, с меньшей армией, собранной из мешанины разных народов, сможет противостоять этой мощи? Такого не случится никогда!

Товарищи поглядели на него, и уверенности в их взглядах заметно прибавилось.

Хорошо бы все было так же на деле, как на словах, пришло на ум Квинту, и он поднял голову навстречу ветру.

Первые вражеские конники были уже близко. Квинт узнал в них галлов — по нагрудникам, круглым щитам и длинным копьям. Прищурился, пытаясь разглядеть, что за небольшие круглые предметы привязаны к сбруе коней. И с ужасом понял, что это отрезанные человеческие головы. Возможно, это те самые так называемые союзники, а эти страшные трофеи — головы их товарищей. Например, Лициния.

Калатин тоже это заметил.

— Грязные псы! — заорал он.

— Шлюхины дети с желтой печенкой! — взревел Цинций.

Квинта тоже охватил неудержимый гнев. Он не станет убегать от таких предателей и трусов. Людей, убивающих спящих. «Лучше я погибну», — подумал он. Подняв копье, Квинт выбрал цель — воина на крепко сбитом сером коне. Поверх кольчуги на шее галла блестела величественная золотая гривна. Видимо, из знатного рода, подумал Квинт. Об этом говорили и три головы, болтающиеся на грудной клетке его коня. Хорошо для начала, решил Квинт.

Но ход боя увел его в сторону от галла, и, как оказалось, к лучшему. Тот оказался исключительно опытным воином. Квинт в ужасе увидел, как он насквозь пронзил грудь копьем римскому кавалеристу, меньше чем в двадцати шагах в стороне от него. Сила удара выбила римлянина из седла, и он замертво рухнул в грязь. Скачущий сзади конь спотыкнулся о труп, едва не сбросив своего всадника и сделав его легкой добычей галла, который уже размахивал длинным мечом. Мощным взмахом он перерубил римлянину шею. Квинт еще никогда в жизни не видел, как бьет фонтаном кровь, когда человеку отрубили голову. Перепуганный конь поскакал галопом, и кровь брызгала на всех вокруг. Квинту казалось, что это тянется целую вечность, пока он наблюдал, как обезумевшее от страха животное не сбросило со спины безглавого наездника.

158